Анастасия Федоровна Кобзак (на снимке) при печальных обстоятельствах стала жительницей крутинского психоневрологического интерната. Сюда она попала из тарского пансионата, куда пришла сама. Не имея близких, бабушка оказалась «жертвой» семейной пары, которая заманила ее в Омскую область из Казахстана только ради денег. Анастасия Федоровна тогда уже была в преклонном возрасте. Остались далеко в прошлом Украина, Эстония, блокадный Ленинград.

Детский дом – первое воспоминание Анастасии Федоровны. Почему она там жила – не знает, родителей не помнит, предполагает только, что были они из числа репрессированных. Перед войной маленькая Настя ходила в школу через Невский проспект, в любое время года в одних чулочках и коротеньком пальтишке. Но, как оказалось, это были мелочи по сравнению с тем, что позже пришлось пережить юным ленинградцам.

- Мне было 12 лет, когда Ленинград оккупировали, – вспоминает Анастасия Фёдоровна. – Страшное было время: постоянные бомбежки, обстрелы, кругом раненые да убитые. А мы, дети, худые, как скелеты. Кусочек хлеба дадут - то ли смотреть на него, то ли есть.

125 граммов хлеба – суточный рацион блокадных детей. Когда разбомбили продовольственные склады, эта норма стала еще меньше. Да и что это был за хлеб? Липкий, сырой комочек наполовину со жмыхом. Иногда давали похлебку – жижу с темным осадком непонятного происхождения. Но для ребят и она была лакомством.

Полчища крыс заполонили город. На грызунов ставили капканы, их мясо тоже употребляли в пищу.

- Спали в одежде, - рассказывает блокадница,- прижавшись друг к другу. В окна снег залетает, ветер воет в комнате, холодно. Я себе так палец на ноге отморозила.

По утрам нянечка собирала трупики детей, не переживших еще одной ночи. Их отвозили на окраину города, где была настоящая человеческая «свалка».

Эвакуации ждали, как избавления. Всем детям выдали пайки. После приехали военные и повезли еле живых детдомовцев на Финский вокзал.

- Военные в поезде из жалости начали нас кормить, мы объедались, а потом животами мучились, сознание теряли, а некоторые и умирали, - рассказывает Анастасия Федоровна.

После - переправа через Ладогу. Детей распределили по машинам. Лед был уже тонкий, все колеса в воде. Да еще и с разных сторон обстрелы. Один из автобусов у всех на глазах ушел под воду. Дети в нем страшно кричали. Тех, кому повезло, снова отправили, теперь по железной дороге, уже в Ярославскую область. Поселили в деревне Турово.

Деревенская жизнь ребятишкам показалась раем. Травы и ягоды в изобилии. Какая-никакая, и картошка была. Постепенно восстановив силы, наша героиня начала ходить более уверенно, не падая. Здесь она продолжила обучение в школе.

А после войны Анастасия Федоровна вновь вернулась в Ленинград, поступила в ремесленное училище Кировского завода по специальности слесарь-сборщик. В 18 лет начала трудиться на производстве.

После войны помотала жизнь ее по свету. В 1976-ом году довелось побывать на родине. Ленинград сильно изменился. Нашла Анастасия Федоровна и свою улицу, на двери детского дома надпись: «Детский сад №10». Беззаботно бегает детвора во дворе. Лишь один дом неподалеку так и остался разрушенным.

- Я спросила у прохожего, почему его не отремонтируют. А он мне ответил: «Это эхо войны. Пусть напоминает».

Юлия Лымарь